Отражения. Загляни в себя. Вторая книга. Повести - Вадим Кольцов
– А ты не могла подсказать мне, что надо подарить подарок медсестре, что так на меня накинулась? Я впервые участвую в этом. Вспомни себя, – наконец высказал свое возмущение ей. Тут подскочил отец и вступился за маму,
– Не надо перекладывать с больной головы на больную. Слова отца меня прибили к полу. Я надеялся, что хоть отец как-то сгладит ситуацию. К этому времени, сестра развернулась и почти ушла домой. Но я передал сына на руки супруге, а сам помчался за сестрой. Сестру долго успокаивал, извинялся и наконец, пообещал дать подержать сына. Она успокоилась и вернулась. Я же сидел на стуле, как обвиняемый на суде и пытался успокоить себя самостоятельно. Наконец, я всех мысленно простил и включился в общий праздник,
– Как же много надо душевной энергии, чтобы противостоять всему, – подумал я.
– Не знаю, где я черпал такие силы, чтобы никого не убить в сердцах, в мой день рождения, – сделал я такой вывод.
Тем временем страсти улеглись и все по очереди брали новорожденного на руки. Наконец день закончился. Никто не вспомнил, что у меня и сестры был сегодня день рождения. Мне хотелось, чтобы этот день скорее закончился. Но я был слишком наивным. Для меня день только начинался.
Вечером, мы вернулись домой и вместе с женой приготовили сына ко сну. Когда его развернули, я увидел, какой он маленький, сморщенный, живот в зеленке. Он открыл глаза, и я увидел, что они голубые, почти как у меня. Я обрадовался и поделился этим открытием со Светой,
– Смотри, у нашего сына глаза цветом как у меня, – торжествовал я. Но ее реакция последовала молниеносно,
– Ничего подобного, через несколько дней они будут как у меня, – высокомерно ответила супруга.
Она схватила сына и проворно перепеленала его в свежие пеленки. Со временем, я сам научился менять пеленки и подгузники. Памперсы, появились у нас только через два года. А наша жизнь пошла своим чередом, среди пеленок, плача, вечной беготни. Супруга занималась детьми, а я служил.
К этому времени СССР развалился три года назад окончательно. В магазинах было пусто, заработную плату задерживали, все кто имел амбиции, подались в бизнесмены. Я же по-прежнему служил в Армии и мне платили денежное содержание вовремя. Так же получал паек – набор основных продуктов на месяц. И этого хватало для сытой жизни. Пролетело четыре года, как один миг.
Наступил четвертый год со дня рождения нашего сына. Теперь я точно видел, что сын мой. И Светлана, уже не поднимала этот вопрос. Но все также ругалась со мной по всяким надуманным поводам. Кроме этого, сильно ревновала меня не только к детям, но и ко всем женщинам.
Я же, не подавал такого повода. Служба, дом, служба, вот все, что я видел. Один раз, мы все вместе, с детьми слетали в Украину, проведать ее родителей. Поездку мне оплатили на работе. Я даже подумал, что вот оно счастье – семья, любимая супруга. Все у меня есть.
Но, жизнь не бывает легкой. На службе начались тяжелые времена. Паек перестали выдавать, денежное содержание задерживали. А мне предложили перевестись в другую воинскую часть, чтобы получить должность и присвоить очередное воинское звание майор.
Я понимал, что от меня хотят избавиться, за то, что я потребовал для своей семьи квартиру. В квартире мне отказали. И все же я согласился на перевод. С переводом все затянулось, и я вовремя не получил денежное содержание за полгода. Все мои обращения решить мой вопрос по существу, превращались в вечные обещания.
Денег не было, а супруга на работу не собиралась. Дети ходили в садик, а дочка в школу. Поэтому у супруги было много времени. Но она предпочитала сидеть дома. Скандалы стали происходить чаще. Все проблемы носили бытовой характер.
Служба медом не казалась
С самого начала своей карьеры, меня кидали с одного строительного объекта на другой. Типа набирался опыта у различных руководителей. Кто-то, в самом деле, учил работать и правильно строить. А кто-то – как не надо работать. Каждый, вносили в мою профессиональную жизнь свои коррективы. Кто-то из офицеров пил беспробудно, чтобы его подчиненным досталось меньше.
Специальность, которую я получил, сложная. Моя жизнь на стройке продвигалась со скрипом и не без приключений. Я часто возвращаюсь к этой истории, в своих воспоминаниях. Шёл, по-моему, январь. Холод собачий, минус 35 по Цельсию. Ветер, пурга. И надо же было меня угораздить попасть в офицерскую строительную бригаду. Практически отряд камикадзе. Все знают, что в стройбате военным не доверяют оружие и там служили суперлюди. И они умели всё. Тем более, что строительство в нашей стране как черная дыра. Сколько в стройку не вкладывай, всё будет освоено. Весь секрет кроется в самих строителях.
В моем подчинении были как гражданские специалисты-монтажники, так и просто солдатики, которые за два года осваивали строительные специальности. Так вот, в тот год комиссариаты, почему-то не набрали новобранцев. Естественно у нас не было помощников, в виде «бесплатной» рабочей силы. Гражданские специалисты, не брались за низкооплачиваемую работу. А я был молодым, инженерно-техническим работником, который должен уметь всё. К тому же носил погоны старшего лейтенанта, просто обязан выполнить приказ. В данном случае поступил приказ – организовать работы по заделке швов между наружными стеновыми панелями 10-ти этажного дома. Звучит сложно, но все совсем просто, как съесть новогодний пирог. Но на деле это оказалось весьма сложное задание. Более того, оно было опасным.
Ранее я занимался такой работой, когда руководил бригадой специалистов и отвечал за подвесные монтажные люльки. Обучал рабочих, проводил с ними инструктаж. Учил готовить снаряжение. Тестировал строительные люльки и т. д. В этот раз, мне пришлось самому стать специалистом в области монтажных работ с подвесных люлек. Мне определили напарника – капитана Павлоцкого. Костя Павлоцкий замечательный товарищ, друг. Всегда поддерживал и мы даже были с ним соседями. С ним приготовили снаряжение, привезли на место монтажную люльку. И каждый день забирались в неё, чтобы выполнить поставленный объем работы. Нам выдали монтажные пистолеты —электрические, ручные установки на базе мощного перфоратора. В пистолет засовывали длинный кусок липкой колбасы и эту горячую струю загоняли между панелями. Ничего сложного.
Приняв перед работой по стопке самогона, для храбрости мы приступили к работе. Все проходило на большой высоте, от второго этажа до десятого. Сами переносили люльку, подвешивая её с помощью башенного крана. Вот и в этот злополучный день мы перенесли установку на торец дома. Торец дома – это сплошная поверхность панелей от первого до десятого этажа. Если поднимаешься на люльке до самого верха, то пока не сделаешь свою работу, не слезешь. Или надо опускать аппарат вниз. Это, происходило к концу дня, так как установка работала медленно. Спуск вниз занимал около часа. Всё двигалось за счет электрических моторчиков, которые плавно скользили по тросам. Время шло к обеду, мы с напарником торопились закончить объём работ и пойти на отдых. Как только люлька поднялась до самого верха, аппарат встал как вкопанный. Мы успели выполнить часть работы и собирались переместить люльку вниз к первому этажу. Но установка не двигалась. Было очень холодно. На мне была телогрейка – это такая ватная куртка «Аля-политзаключенный», валенки и «верхонки» – теплые рукавицы с оттопыренным пальцем. Вся одежда способствовала ухудшению подвижности как в скафандре. Покричав вниз,
– Эй, там внизу, что происходит? Что за шутки? Почему нет тяги? – мы пришли к выводу, что нас просто не слышат из-за завывания пурги, мороза и плохой видимости. Сотовой связи и радиосвязи тогда не было на стройке вообще. Хотя у гражданских строителей имелась радиосвязь с крановщиками башенных кранов. Но мы к ним не относились. Просидев полчаса, поразмыслив, я обдумал план освобождения. Требовалось всего ничего, спускать люльку вручную. Это выглядело как трудоёмкий процесс и в лучшем случае мы бы спустились вниз к концу дня. Просто надо было крутить ручным управлением с двух сторон люльки. Проблема была
